Кто такой теософ
Легко стать теософом. Любой человек со средними интеллектуальными способностями, склонный к метафизике, ведущий чистую и бескорыстную жизнь, который получает больше удовольствия, помогая своему соседу, чем принимая от него помощь; тот, кто всегда готов принести в жертву свои собственные удовольствия ради других людей: тот, кто любит Истину, Добродетель и Мудрость ради них самих, а не ради той пользы, которую они могут принести с собой, – является теософом /Блаватская Е.П. Практический оккультизм, с. 5/
• Тот, кто предается удовольствиям земной любви, или похоти после того, как он посвятил себя Оккультизму, должен будет вскоре почувствовать, каков результат этого: он будет непреодолимо выброшен из безличного божественного состояния в низший материальный план. Чувственное, или даже ментальное самоудовлетворение, включает немедленную утрату сил духовной проницательности; голос Учителя не сможет больше отличаться от голоса его страстей или даже страстей дугпы; истинное – от ложного, здоровая нравственность – от простой казуистики /Там же, с. 34/.
• Теософ полностью свободен и ничем не ограничен в своих поступках /Блаватская Е.П. Карма судьбы, с. 56/.
• Мы, теософы, не верим в «общение духов», как спиритуалисты, рассматриваем этот «подарок» как одну из опаснейших нервных болезней /Там же, с. 310-311/.
• … первейшее правило для теософа – полное отречение от своей личности. То есть, давший обеты должен стать полным альтруистом, никогда не думать о себе, позабыть собственное тщеславие и гордость, мысля о благе своих близких – не только о благе собратьев по эзотерическому кругу /Блаватская Е.П. Ключ к теософии, с. 26/.
• Все люди не могут стать оккультистами, но все могут стать теософами… Сущность теософии – это совершенная гармонизация божественного и гуманного в человеке, это согласование его богоподобных качеств и стремлений, и они господствуют над его земными и животными страстями… Тот, кто проповедует доброжелательность, учит теософии /Там же, с. 382,383/.
Теософы существовали задолго до христианской эры, вопреки христианским писателям, относящим развитие эклектической теософской системы к началу третьего века после Рождества Христова. Диоген Лаэртский прослеживает существование теософии до эпохи, предшествовавшей династии Птолемеев, и называет ее основателем египетского иерофанта Пот-Амона. Это коптское имя, означающее жреца, посвященного Амону — богу мудрости. Как показывает история, теософия возрождается Аммонием Саккасом, основателем неоплатонической школы. Аммоний и его ученики называли себя «филалетами» — любящими истину; другие же называли их «аналогетами» — за их метод толкования всех священных легенд, символических мифов и тайн посредством аналогии, или соответствия, при котором события внешнего мира воспринимались как выражение действий и впечатлений человеческой души.
— 2 —
Целью Аммония Саккаса было примирение всех сект, людей и наций под одной общей верой — верой в Высшую, Предвечную, Непознаваемую и Невыразимую Силу, управляющую вселенной посредством незыблемых, вечных законов. Его задачей было утвердить изначальную систему теософии, являвшуюся первоначально единой для всех народов; побудить человечество отложить споры и распри и объединиться в мыслях и намерениях, подобно детям единой матери; очистить древние религии от налета субъективности, объединив и разъяснив их на основе чисто философских принципов. Поэтому, наряду с философскими учениями Греции, в эклектической теософской школе изучались также буддизм, веданта, магия и зороастризм. Отсюда и проявление среди александрийских теософов таких исключительно буддийских и индусских черт, как почитание родителей и стариков, братская любовь ко всему человечеству и сострадание даже к бессловесным тварям. Аммоний Саккас стремился установить систему нравственной дисциплины, обязывающей людей жить по законам своей страны; возвысить их разум изучением и созерцанием Абсолютной Истины. Главной же своей задачей, определяющей достижение всех остальных, он полагал извлечение из различных религиозных учений, как из многострунного инструмента, единой всеобъемлющей и гармоничной мелодии, которая найдет отклик в каждом сердце, преданном истине.
/Е.П. Блаватская. Статья в журнале «Theosophist», октябрь 1879 года/.