Оккультное обучение

A Lay Chela on Occult Stady*

Практическое значение, которое оккультное обучение имеет на повседневную жизнь, очень различно толкуется изучающими этот предмет. Многим западным читателям недавно опубликованных книг по эзотерической доктрине даже кажется сомнительным, имеет ли это учение вообще какое-либо отношение к практической жизни. Иногда представляется, что всем серьёзным искателям предложено подчинить свою жизнь тому суровому аскетическому режиму, которому следуют подлинные восточные ученики. А это воспринимается как такое напряжение с точки зрения привычек современной цивилизации, к которому будут готовы лишь немногие энтузиасты. Одного интеллектуального очарования изощрённой философии действительно может быть достаточно, чтобы оккультное обучение казалось привлекательным для некоторых умов. Однако от системы обучения, которая предлагает себя в качестве замены религиозной веры обыкновенного типа, будет ожидаться, что она даст некие ощутимые результаты в отношении будущего духовного благополучия принимающих её. Разве оккультная философия может дать что бы то ни было лишь тем, кто имеют возможность, готовы и желают принести ей в жертву всё остальное в жизни? В таком случае действительно было бы бесполезно выносить её в мир. В действительности эзотерическая доктрина предоставляет почти бесконечное разнообразие возможностей для духовного развития, и в связи с нынешним движением нельзя сделать большей ошибки, чем предположить, что учение Адептов адресовано лишь людям, способным к героической самоотдаче. Несомненно, оно не препятствует усилиям, направленным к достижению вершины оккультного развития, если какие-либо западные оккультисты почувствуют в себе склонность к ним; но для всех нас важно чётко видеть диапазон меньших возможностей, связанный с более скромными устремлениями.

Я считаю абсолютно верным то, что даже малейшее внимание, серьёзно уделяемое наставлениям, исходящим сейчас от индийских Адептов, приведёт к определённым результатам в области духовных принципов тех, кто его проявит, – причинам, способным породить заметные последствия в будущем состоянии существования. Любой, кто достаточно изучил доктрину дэвачана, без труда поймёт эту идею, поскольку природа духовного существования, которое при обычном ходе вещей должно следовать за каждой физической жизнью, обеспечивает очень значительное развитие любых стремлений к истинному знанию, которые были порождены на земле. Я вернусь к этому моменту непосредственно, когда проясню общий ход аргументации, которую пытаюсь развернуть. На одном конце шкалы возможностей, связанных с изучением оккультизма, находится высшее развитие – Адептство; достижение, которое означает, что человек, обретший его, настолько мощно стимулировал свой духовный рост в течение короткого периода, что предвосхитил процессы, на которые Природа, своим размеренным продвижением, потратила бы огромную череду веков. На другом конце шкалы находится тот небольшой результат, о котором я только что упомянул – результат, который, можно сказать, скорее устанавливает тенденцию в направлении духовного достижения, чем представляет собой такое достижение. Но между этими двумя совершенно разными результатами нет жёсткой границы, которую можно было бы провести, где бы то ни было, чтобы чётко разделить характер последствий, проистекающих из преданности оккультным занятиям. Как тьма самой чёрной ночи последовательностью неуловимых изменений уступает место сиянию самого яркого рассвета, так и духовные последствия выхода из апатии либо чистого материализма, либо бездумного принятия необоснованных догм, последовательностью неуловимых изменений обретают всё большую яркость, начиная от самых слабых следов усовершенствования в дэвачане до полного пламени наивысшего совершенства, которого может достичь человеческая природа. Не предполагая, что течение Природы, предписывающее каждому человеческому Эго последовательные физические жизни и последовательные периоды духовного освежения – не предполагая, что этот курс изменяется такой умеренной преданностью оккультному обучению, которая совместима с обычными условиями европейской жизни, тем не менее, можно увидеть, насколько огромными, в конечном счёте, могут быть последствия наложения на этот путь эволюции отчетливой тенденции в направлении высшего просветления, того результата, который описывается как союз индивидуальной души со вселенским духом.

Объяснения эзотерической доктрины, данные публично, показали, что человечество в основном теперь достигло той стадии в великом эволюционном цикле, когда оно имеет возможность расти вверх навстречу окончательному совершенству. Конечно, маловероятно, что оно в массе своей пойдёт по этому пути: окончательное совершенство – это не дар, которым будут одарены все, но то, над чем должны трудиться те, кто его желают. Оно доступно для всех теоретически; в данный момент не может существовать ни одно человеческое существо, о котором можно было бы сказать, что высшие возможности Природы для него недостижимы, но из этого никоим образом не следует, что каждый индивидуум достигнет высших возможностей. Если рассматривать каждого человека как одно из семян большого цветка, который тысячами выбрасывает их, очевидно, что лишь немногие, по сравнению с общим огромным количеством, в свою очередь станут полностью развитыми цветами. Никакое несправедливое небрежение не ждёт большинство. Для каждого без исключения последствия далекого будущего будут точно пропорциональны тем способностям, которые он разовьёт, но достичь цели смогут только те, кто настойчивыми усилиями, прикладываемыми в течение долгой серии жизней, в значительной степени дифференцируют себя от общего множества. Итак, у этого настойчивого усилия должно быть начало. Если же начало положено, то вероятно и последующее проявление настойчивости. Согласно нашему собственному наблюдению за обычной жизнью, хорошие привычки, даже если они не так легко зарождаются, как плохие, нетрудно поддерживать, если суметь их сформировать. Здесь может возникнуть вопрос, как это может быть применимо к последовательности жизней, отделённых друг от друга полным забвением их подробностей и обстоятельств; но в действительности это столь же непосредственно применимо к последовательности жизней, как и к последовательности дней одной жизни, отделённых друг от друга равным количеством ночей. Определённое действие тех родственных свойств в индивидуальном Эго, которые в совокупности описываются в эзотерической доктрине словом карма, должно восстанавливать старые привычки характера и мышления по мере того, как начинаются жизнь за жизнью, с той же верностью, что и нить памяти в живом мозгу день за днём ​​восстанавливает впечатления прошедших суток. Порождена ли нравственная привычка, таким образом, преднамеренно человеком, изучающим оккультизм, чтобы она могла распространяться в будущих эпохах, или она возникает просто из неразумных стремлений к добру, которые, к счастью для человечества, пока ещё более широко распространены, чем оккультные исследования, в каждом случае она работает одинаково. Неразумное стремление ко благу распространяется и ведёт к хорошим жизням в будущем; разумное стремление распространяется таким же образом плюс распространение разума; и это различие показывает пропасть, которая может существовать между ростом человеческой души, которая просто плывет по течению времени, и ростом души, сознательно и постоянно управляемой разумной целью. Человеческое Эго, которое приобретает привычку искать знания, жизнь за жизнью наделяется качествами и способностями, обеспечивающими успешность такого поиска до тех пор, пока окончательный успех, достигнутый в некий критический период его существования, вознесёт его и включит в круг тех усовершенствованных Эго, которые представляют собой полностью развитые цветы, ожидаемые, согласно нашей первой метафоре, только от нескольких из тысячи семян. Итак, ясно, что лёгкий импульс в определённом направлении даже на физическом плане не производит такого же эффекта, как более сильный; точно также, в этом вопросе формирования привычек, которые должны продолжать своё действие на протяжении последующих жизней, совершенно очевидно, что сильный импульс очень горячего стремления к знаниям с большей вероятностью, чем слабый, восторжествует над так называемыми несчастными случаями в работе природы.

Это соображение подводит нас к вопросу о тех жизненных привычках, которые в популярных представлениях о данных вещах непосредственно связаны с занятиями оккультной наукой. Очевидно, что порождение человеком, изучающим оккультизм, в его собственной природе свойств, ведущих в направлении духовного прогресса, – это вопрос, который имеет мало общего с внешними обстоятельствами его повседневной жизни. Его нельзя отделить от того, что можно назвать внешними обстоятельствами его нравственной жизни, поскольку ученик оккультизма, чья нравственная природа сознательно низменна и который сочетает стремление к знанию с практикой дурного, становится из-за этого состояния вещей учеником колдовства, а не истинного оккультизма – кандидата на сатанинскую эволюцию вместо совершенства. Но в то же время, физические привычки жизни могут быть совершенно противоположными аскетическим, в то время как мыслительные процессы интеллектуальной жизни постоянно развивают те свойства, которые не могут не дать результатов, приводящих, как только что рассматривалось, к большим скрытым последствиям. Некоторое заблуждение вполне может возникнуть здесь из-за того, каким образом часто упоминаются аскетические правила тех, кто намеревается стать полноценными чела восточных Адептов. Предполагается, что то, что практикует Учитель, обязательно рекомендуется всем его ученикам. Это далеко не так в отношении разнообразных учеников, которые собираются сейчас вокруг оккультных учителей, в последнее время ставших известными общественности. Конечно, даже в отношении своих разнообразных учеников Адепты не осуждали бы аскетизм. Как мы только что видели, нет жёсткой разделительной линии на шкале, определяющей различные последствия оккультного обучения во всех его различных степенях интенсивности – так же и в аскетической практике, от малейших привычек самоотречения, которые могут породить предпочтение духовного, а не материального удовлетворения, вплоть до самых больших проявлений аскетизма, необходимого в качестве паспорта для становления чела, никакие такие практики не могут остаться совершенно без последствий во всеохватывающих записях Кармы. Но, в широком смысле, аскетизм принадлежит к тому роду усилий, которые направлены на личное ученичество, а то, что предполагает размеренное духовное развитие в ходе медленного пути естественной эволюции, в широком смысле требует не более, чем интеллектуального применения. Всё, что утверждается в отношении нынешней возможности, открытой для тех, кто обратил на неё внимание, это то, что такие люди могут теперь придать своей собственной эволюции некий импульс, чего они, вероятно, больше уже не смогут сделать с той же пользой для себя, если упустить представившуюся теперь возможность. Правда, очень маловероятно, что кто-либо, прогрессируя через циклы Природы, жизнь за жизнью, под руководством Кармы, заслуживающей достаточного доверия, будет продвигаться, не встретившись рано или поздно с идеями, которые внедряет оккультное обучение. Так что оккультист не грозит тем, кто отворачиваются от его учений, какими-либо обязательно катастрофическими последствиями. Он лишь говорит, что те, кто их слушает, обязательно извлекут из этого выгоду, точно пропорциональную рвению, с которым они берутся за изучение, и чистоте побуждений, с которыми они содействуют в этом другим.
Также не следует предполагать, что те возможности, связанные с оккультным обучением, которые здесь описаны как относящиеся к низшему диапазону, являются всего лишь внешним второстепенным покровом высших возможностей, и что их следует рассматривать как относительно скудную компенсацию, предоставляемую тем, кто не чувствует, что готовы предложить себя на испытательный срок в качестве подлинных чела. Было бы серьезным заблуждением относительно цели, с которой нынешний поток оккультного учения изливается в мир, если бы мы считали его всеобщим побуждением к такому образу действий. Для любого из нас, кто не является посвящённым, может быть рискованно говорить с полной уверенностью о намерениях Адептов, но все внешние факты, касающиеся роста и развития Теософского Общества, показывают, что его цель более непосредственно связана с культивированием духовных устремлений среди множеств, чем с возбуждением этих устремлений с высочайшей интенсивностью в отдельных людях. В самом деле, существуют соображения, которые, можно сказать, почти запрещают Адептам делать что-либо, чтобы побудить людей, в которых возможна эта высшая интенсивность возбуждения, сделать очень серьезный шаг и предложить себя в качестве чела. Именно, совершив это, человек делает себя кандидатом на нечто большее, чем те максимальные преимущества, которые можно приобрести благодаря действию законов природы – этим он утверждает, что предвосхитит наиболее благоприятное её течение и приблизится к высокому совершенству с помощью бурных и искусственных процессов. Таким образом, он сразу же подвергает себя множеству опасностей, которые никогда бы не осаждали его, если бы он удовлетворился благодатным естественным ростом. Похоже, что Адепты всегда чрезвычайно серьезно обдумывают, возьмут ли они на себя ответственность за побуждение любого человека, который может не иметь того, что необходимо для успеха, подвергнуть себя этим опасностям. Для любого, кто полон решимости встретиться с этими опасностями и имеет право это делать, соображения, изложенные выше в отношении необязательного характера личной физической подготовки, отбрасываются. Тогда, те аскетические практики, которые кандидат на всего лишь оптимальную естественную эволюцию может осуществлять – если он пожелает – с целью максимального акцентирования своей духовной кармы, становятся непременным условием для самого первого шага в его продвижении. Но настоящее объяснение непосредственно не касается такого прогресса. Его цель состояла в том, чтобы показать благотворные эффекты, которые могут испытать обычные люди, живущие обыкновенной жизнью, даже от той умеренной преданности оккультной философии, которая совместима с таким образом жизни, и защитить от очень ошибочного убеждения, что оккультная наука – это занятие, к которому не стоит приступать, если ученик не питает надежду на адептство как конечный результат.

* Статья написана по просьбе К.Х. Синнеттом и было рекомендовано подписаться
«Мирской чела» /В. Хансон. Махатмы и Человечество. История переписки А.П. Синнетта с Учителями Гималайского Братства. 1995 г./.