Созерцание

Дамодар Маваланкар. Созерцание.

Похоже, что превратное мнение о сем предмете довольно распространено. Некто на время уединяется в комнате и, сидя недвижно, взирает на свой нос, точку на стене или, возможно, на кристалл, полагая, что это и есть истинная форма созерцания, предписываемая раджа-йогой. Многие даже не понимают, что согласно истинному оккультизму физическое, ментальное, нравственное и духовное развитие должно идти параллельно, и калечат себя физически и духовно, практикуя то, что они ложно принимают за Дхьяну. Здесь стоит привести несколько примеров в качестве предупреждения чересчур ретивым ученикам.

Пишущий эти строки повстречал в Барейли члена Теософского Общества из Фаррукхабада, который поведал ему о своих экспериментах и проливал горючие слезы, раскаиваясь в своих прежних безумствах — как он их окрестил. Из его рассказа явствует, что лет пятнадцать или двадцать тому назад, прочитав о созерцании в «Бхагавадгите», он начал практиковать его без должного понимания эзотерического значения оного и продолжал эту практику в течение ряда лет. Поначалу он испытывал наслаждение, но вместе с тем понимал, что мало-помалу теряет над собой контроль; пока спустя несколько лет он не обнаружил, к своему глубочайшему недоумению и сожалению, что он уже больше не принадлежит самому себе. Он почувствовал, что сердце его точно отяжелело, будто на него взвалили груз. Он уже не контролировал свои чувства; связь между мозгом и сердцем словно прервалась. И поскольку обстоятельства все более и более усугублялись, он отвратился от своего «созерцания». Случилось это семь лет тому назад; и хотя с той поры хуже ему не стало, тем не менее, он так никогда и не смог обрести первоначального здоровья духа и тела.

Другой случай привлек внимание автора сих строк в Джабалпуре. Некий джентльмен, прочитав Патанджали и несколько подобных работ, усиленно занялся «созерцанием».

Немного погодя он начал лицезреть анормальные видения и слышать музыкальный звон, но ни эти феномены, ни свои собственные чувства не был он в состоянии контролировать. Он не мог ни вызывать сии следствия по желанию, ни прекращать их, когда они имели место. Множество подобных примеров можно привести. Перед пишущим эти строки лежат на столе два письма — одно из Морадабада, другое из Тричинополи — и все на ту же тему. Словом сказать, все эти беды проистекают из-за неправильного понимания значения созерцания, каковое предписывается ученикам всех школ оккультной философии. Статья «Эликсир жизни» и была написана как раз для того, чтобы могли мы узреть хоть проблеск реальности сквозь толщу покрова, что окутывает тайны сей науки наук. К несчастью, в большинстве случаев семя упало на бесплодную почву. Некоторые из читавших ее слепо полагаются на следующую фразу в этой статье:

Размышляя от известного к неизвестному, необходимо практиковать и поощрять медитацию.

Но, увы! из-за своих предубеждений они так и не сумели понять, что же подразумевается под медитацией. Они забывают, что медитация, о коей идет речь, «есть неизреченное, страстное желание внутреннего человека “устремиться в беспредельность”, что в стародавние времена являло собой истинный смысл поклонения» — как явствует из следующего предложения. Этот вопрос прояснился бы много больше, если бы читатель обратился к предыдущей части этой статьи и внимательно прочел бы следующие параграфы:

— 2 —

Итак, мы достигли той точки, где решились — буквально, не метафорически — разбить внешнюю оболочку, известную как бренная плоть или тело и выскользнуть из нее, облачившись в нашу следующую. Эта «следующая» не есть духовная, но лишь более эфирная форма. Приспособив ее к существованию в этой атмосфере в результате длительной тренировки и подготовки, во время которых мы постепенно умерщвляли внешнюю оболочку посредством определенного процесса,… мы должны подготовиться к этой физиологической трансформации.

Но как же сделать это? Прежде всего, мы должны заняться настоящим, видимым, материальным телом — человеком, так сказать, хотя фактически лишь его внешней оболочкой. Не будем забывать, чему нас учит наука: что почти каждые семь лет мы меняем кожу, и столь же эффективно, как и любая змея; и сие происходит так постепенно и незаметно, что, не убеди нас в этом наука, после долгих лет неустанных изысканий и наблюдений, то никто бы не питал и тени подозрений на сей счет… Следовательно, если человек с частично содранной заживо кожей может подчас выжить и обрасти новую кожу, то и наше астральное, витальное тело… может адаптировать свои частицы к атмосферным изменениям. Весь секрет кроется в том, чтобы суметь его выделить и отделить от видимого; и пока его обычно незримые атомы продолжают уплотняться, превращаясь в твердую массу, — постепенно избавиться от старых частиц нашего видимого каркаса, чтобы они могли исчезнуть прежде, чем новая группа успеет развиться и заменить их… Мы не можем сказать больше.

Правильное понимание вышеизложенного научного процесса даст ключ к эзотерическому значению медитации, или созерцания. Наука учит нас: физическое тело человека изменяется постоянно и изменение это столь постепенное, что почти незаметно. Почему же тогда с внутренним человеком должно происходить нечто обратное? Атомы последнего также развиваются и изменяются ежеминутно. И притяжение этих новых групп атомов зависит от закона сродства, поскольку желания человека притягивают к его бренной обители только такие частицы, которые необходимы для их выражения.

Ибо наука доказывает, что мысль динамична, и сила мысли, развитая нервной деятельностью, распространяясь наружу, должна влиять на молекулярную взаимосвязь в физическом человеке. Внутренние люди, каким бы сублимированным не был их организм, все еще состоят из реальных, а не гипотетических частиц и также подвержены закону, по которому «действие» имеет тенденцию к повторению — тенденцию возобновлять аналогичное действие в более плотной оболочке, с коей они связаны и в коей сокрыты.

Разве не стремится взыскующий йога-видьи обрести Мукти, постепенно перемещаясь из более плотного тела в следующее, менее плотное, доколе не спадут, один за другим, покровы майи и Атма его не сольется с Параматмой? Полагает ли он, что сего грандиозного результата можно достичь посредством двухчасового или четырехчасового созерцания? А в те оставшиеся двадцать или двадцать четыре часа, когда благочестивый человек не удаляется в свою комнату для медитации, приостанавливается ли процесс высвобождения атомов и их замены на другие? Если нет, как тогда намеревается он привлекать к себе все это время только те атомы, что соответствуют его цели?

Из вышеприведенных высказываний ясно, что как физическое тело требует непрестанного внимания, чтобы предотвратить болезнь, так и внутренний человек требует неослабной бдительности, дабы ни одна сознательная или бессознательная мысль не привлекла атомы, непригодные для его развития. Вот в этом и заключается истинный смысл созерцания. Самым существенным в направлении мысли является воля.

— 3 —

Без этого, все остальное бесполезно. И, дабы служить действенным средством для избранной цели, она не должна быть только мимолетной, сиюминутной решимостью, единственным огненным, скоротечным желанием, но неизменным, постоянным напряжением — в той мере, в какой его можно поддерживать и в какой на нем можно сосредоточиться, не ослабевая его ни на миг.

Ученик поступит разумно, если обратит внимание на выделенное курсивом предложение в вышеприведенной цитате. Он также должен неизгладимо запечатлеть в своей памяти, что бесполезно поститься, пока есть потребность в пище… Избавиться от внутреннего желания есть самое главное, а подражать реальному поступку, не сделав этого, суть неприкрытое лицемерие и лишние путы.

Не сознавая значения этого наиважнейшего факта, любой, кто находит малейший повод для ссоры со своими близкими, чье самолюбие оскорблено, кто в припадке сентиментальности или из своекорыстного желания использовать Божественную силу в грязных целях сразу погружается в созерцание, — тот тотчас же вдребезги разбивается о скалу, что отделяет известное от неизвестного. Погрязнув в болоте экзотеризма, он и не ведает, что значит жить в миру, и все же быть не от мира сего; иными словами, оградить себя от себя есть почти непостижимая аксиома для профана. Индус мог бы знать больше, даже из жизни Джанаки, который, хоть он и был царствующим монархом, величался Раджарши и который, говорят, достиг нирваны.

Прослышав о его громкой славе, несколько сектантов-фанатиков отправились ко двору царя, дабы испытать его йогические силы. Как только вступили они во дворцовую залу, царь, прочитав их мысли, — сила, обретаемая каждым чела на определенном этапе, — втайне велел своим сановникам расставить по обеим сторонам некой городской улицы танцовщиц, распевающих самые сладострастные песни. Затем он приказал наполнить до краев водой несколько горшков так, чтобы содержимое их могло пролиться от малейшей встряски. Горе-мудрецам повелели водрузить горшки на голову и пройти вдоль сей улицы, окруженной ратниками с обнаженными мечами, кои должны были вонзиться в них, если расплескается хоть одна капля воды. Когда бедняги, успешно пройдя испытание, возвратились во дворец, царь-адепт спросил их, что же встретилось им на улице, по которой их заставили пройти. С огромным возмущением они ответствовали, что угроза быть разрезанными на кусочки столь поглощала все их внимание, что они думали лишь о воде на своей голове и сила их сосредоточенности не позволила им заметить, что же происходило вокруг них. Тогда Джанака сказал им, что теперь они легко поймут, почему он, хотя внешне и занимался управлением дел государства, мог в то же время оставаться оккультистом. Он также, находясь в миру, был не от мира сего. Иными словами, его внутренние устремления непрестанно вели его к цели, в коей сосредоточилось все его внутреннее «Я».

Раджа-йога не поощряет никакого притворства, не требует никаких физических поз. Она имеет дело с внутренним человеком, чья сфера лежит в мире мысли. Избрать высочайший идеал и непрестанно стремиться подняться до него суть единственная истинная концентрация, признаваемая эзотерической философией, которая рассматривает внутренний мир ноуменов, а не внешнюю оболочку феноменов.

Непременным условием для этого является совершенная чистота сердца. Ученик оккультизма вправе возгласить вместе с Зороастром, что чистота мысли, чистота слова и

— 4 —

чистота дела — такова сущность того, кто возвысится над средним уровнем и станет одним из «богов». Воспитание чувства бескорыстной филантропии есть тропа, которою надо пройти ради этой цели. Ибо лишь она единственная приведет к космической любви, претворение которой приближает к освобождению от цепей, скованных майей (иллюзией) вокруг Эго. Ни единому ученику не достигнуть этого сразу, но, как говорит наш досточтимый Махатма в «Оккультном мире»:

Чем ближе к освобождению, тем реже это происходит, и так до тех пор, пока, наконец, человеческие и чисто личные чувства, кровные узы и дружба, патриотизм и расовое предпочтение не сольются в одно космическое чувство, единственное истинное и святое, единственное бескорыстное и вечное — Любовь, Безграничную Любовь к человечеству в целом.

Словом, индивидуальное сливается воедино со всем. Конечно, созерцание, в его обычном понимании — не без своих малых преимуществ. Оно развивает одну группу физических способностей, как гимнастика — мускулы. Для целей физического месмеризма оно вполне подходит, но отнюдь не способствует развитию психологических способностей, как может заметить вдумчивый читатель. В то же время подобную практику никогда нельзя достаточно надежно обезопасить, даже для обычных целей. Если же, как полагают некоторые, они должны быть совершенно пассивны и раствориться в предмете, что перед ними, им следует помнить, что, поощряя, таким образом, пассивность, они, по сути дела, допускают развитие у себя медиумических способностей. Как неоднократно утверждалось — адепт и медиум суть два полюса: тогда как первый весьма активен и потому может контролировать элементальные силы, последний весьма пассивен и потому рискует пасть жертвой прихоти и коварства злобных эмбрионов человеческих существ и элементариев.

Из вышеизложенного станет ясно, что истинная медитация состоит в «размышлении от известного к неизвестному». «Известное» есть феноменальный мир, познаваемый нашими пятью чувствами. И все, что мы видим в этом проявленном мире, суть следствия, причины коих следует искать в ноуменальном, непроявленном, «неизвестном мире», что достигается медитацией, то есть постоянной сосредоточенностью на предмете. Оккультизм не обусловлен лишь одним методом, но применяет оба — и дедуктивный, и индуктивный. Ученик должен сперва выучить общие аксиомы, которые достаточно полно изложены в статье «Эликсир жизни» и других оккультных трудах. Но то, что ученик должен сделать в первую очередь, так это понять сии аксиомы и, применяя дедуктивный метод, двигаться от общего к частному. Затем ему следует размышлять от «известного к неизвестному» и убедиться, подтверждают ли эти аксиомы индуктивный метод, исходящий от частного к общему. Процесс этот образует начальную стадию истинного созерцания. Ученик должен сначала охватить сей предмет умом, прежде чем он сможет надеяться воплотить свои устремления. Когда это достигнуто, тогда наступает следующая стадия медитации, которая есть «неизреченное, страстное желание внутреннего человека “устремиться в беспредельность”».

Но прежде чем это страстное желание может быть должным образом направлено, необходимо определить цель. Высшая стадия, по сути дела, состоит в практической реализации всего, что было усвоено на первых ступенях. Словом, созерцание, в его подлинном смысле, есть признание истинности изречения Элифаса Леви:

Веровать, не зная, есть слабость; веровать, потому что знаешь, есть сила.

— 5 —

Статья «Эликсир жизни» не только описывает предварительные ступени лестницы созерцания, но также указует читателю, как реализовать высшие стадии. Она прослеживает посредством процесса созерцания, так сказать, отношение человека, «известного», проявленного, феномена, к «неизвестному», непроявленному, ноумену. Она показывает ученику, какой идеал созерцать и как возвыситься до него. Она являет ему природу внутренних способностей человека и показывает, как развить их. Возможно, поверхностному читателю это покажется верхом эгоизма. Но размышление докажет обратное. Ибо оно научает ученика, что, дабы понять ноуменальное, он должен отождествить себя с природой. Вместо того чтобы взирать на себя как на существо изолированное, он должен научиться смотреть на себя как на часть единого целого. Ибо в непроявленном мире ясно осознаёшь, что все управляется «законом сродства» — взаимопритяжением. И все есть Безграничная Любовь, понятая в ее истинном смысле.

Сейчас уместно суммировать уже сказанное. Первое, что надобно сделать, — это изучить аксиомы оккультизма и упорно работать над ними посредством дедуктивного и индуктивного методов, что и есть истинное созерцание. Дабы обратить это на пользу, все, что понято теоретически, должно быть реализовано на практике.

Дамодар К. Маваланкар